На происхождение психопатий существуют диаметраль­но противоположные взгляды. Э. Крепелин, К. Шнайдер, И. Кох, М.О. Гуревич, П.Б. Ганнушкин считали психопатию врожденной стабильной дисгармонией психики. Л. Мишо, А.К. Ленц, О.В. Кербиков и др. отстаивали точку зрения, со­гласно которой психопатия может быть порождена силой внешних воздействий на личность. В 1936 году И. Шульц писал о сформированных средой «краевых» психопатиях, противопоставляя их «ядерным», то есть врожденным.

Неоспорима роль среды в реализации потенции человека к тому, чтобы в процессе общения с людьми самому стать разумным. Противоположный пример — дети-маугли. Что касается характера, то черты его, будучи предопределенны­ми, проявляют себя по мере взросления. Здесь роль среды несопоставимо меньшая. Окружающая среда, воспитание, обстоятельства могут в некоторой (кстати, весьма малой) степени способствовать формированию привычек, манер, комплексов, но не характера. Родившийся толстокожим не станет ранимым, а замкнутый по натуре всегда будет испы­тывать определенный дискомфорт при необходимости ши­рокого общения.

В обыденной жизни и практике врача нередко встреча­ются субъекты, по своим личностным свойствам резко отличающиеся от окружающих. Присущее им доминирова­ние эмоционального над рациональным, количественное усиление отдельных свойств (окрашивающих основное на­строение, определяющих интенсивность импульсов и т.д.) делает личностное равновесие зыбким, готовым к неадек­ватному реагированию на обычные, повседневные стимулы. Эти качества психики, отличаясь прочностью и стойкостью, сопровождают их обладателя всю жизнь. Такая личност­ная аномалия называется психопатией. Психопатическая личность с самого детства сохраняется неизменной, мало поддающейся влияниям и плохо приспосабливающейся к обстоятельствам. Отдельные черты характера гипертрофи­рованы до карикатурности, что осложняет общение, ведет к постоянным конфликтам. Суть психопатии не только в том, что некоторых черт характера «слишком много», но и в том, что с этим «многим» не справляются такие ограничители, как разум, совесть и страх. Психопат, таким образом, явля­ется заложником своего характера, оставаясь в медицин­ском и юридическом смыслах здоровым человеком.

Гипертрофированными могут быть не только эгоизм и подозрительность, хвастовство и жестокость, тщеславие и лживость, то есть те черты, которые принято считать не­гативными. Альтруизм и доверчивость, великодушие и самоотверженность, щедрость и особенно правдивость в больших дозах создают разного рода ситуационные неудобства, стремление дистанцироваться от чересчур положительного человека. Сама чрезмерность нарушает со­циальную гармонию. Несмотря на то что психиатрический интерес в основном направлен на разного рода негативные варианты, критерий социальной приемлемости и ненаде­жен, поскольку, будучи социологическим, имеет к медицине весьма отдаленное отношение, и вреден, поскольку откры­вает широкие возможности для отождествления социально неудобных личностей с психопатами.

По П.Б. Ганнушкину, психопатические черты «врожден­ны..., определяют весь психический облик индивидуума, накладывая на весь его душевный склад властный отпеча­ток..., в течение жизни не подвергаются сколько-нибудь рез­ким изменениям..., мешают приспособиться к окружающей среде». Важно при этом учитывать, что представляет собой окружающая среда, и помнить об определенной относи­тельности и приблизительности диагностических крите­риев, используемых как для оценки личности человека, так и для объяснения душевных порывов (побуждений), самих поступков и поведения в целом.

О.В. Кербиков обозначил диагностические критерии пси­хопатии как тотальность, стабильность и выраженность до степени, приводящей к социальной дезадаптации. Мы видим, что признак врожденности как диагностический критерий психопатии по Ганнушкину перестает быть обяза­тельным и необходимым.

Тотальность психопатических черт у подростка про­является в том, что эти черты характера дают о себе знать всегда и везде: дома и в школе, в играх и в учебе, в буднич­ной обстановке и в экстремальной ситуации. Стабильность предполагает малую вероятность существенных изменений характера. Что касается выраженности психопатических черт до степени, приводящей к социальной дезадаптации, то в несколько формализованном виде заключается она в том, что подростки не могут удержаться ни в учебном за­ведении, ни на работе. Нарушена гармония в семье и в отно­шениях с ровесниками. Хочу предостеречь от формального подхода к перечисленным критериям социальной дезадап­тации. Исключение из школы может быть несправедливым, нетрудоустроенность — временной, увольнение с работы — незаконным, ссора с сестрой носить житейский характер, а в отношениях с товарищами могут звучать мировоззрен­ческие разногласия. Расширительная трактовка понятия «социальная дезадаптация» ведет к гипердиагностике пси­хопатии. Слишком жесткие критерии дезадаптации — пол­ная потеря работоспособности или неприспособленность к жизни в любом обществе — выводят за рамки диагноза определенную часть психопатов, удовлетворительно адап­тирующихся в особо благоприятных для них условиях (во власти, в армии, в тюрьме и т.д.). Понятно, что невелика роль любых психологических, тем более социологических оценок в процессе медицинской диагностики. Относительно более надежным в диагностическом плане представляется сле­дующее положение: в жизненный переплет может попасть каждый человек, но один воспринимает это как фрустри- рующий фактор и старается исправить ситуацию, другому же пребывание в этом переплете обеспечивает душевную гармонию, и правомерно предположить, что эта личность аномальна.